i don’t know how to stay tender with this much blood in my mouth

Вы были недовольны, когда вы заснули. не было ничего, что я мог поделать. я чувствовал себя беспомощным. ваше лицо так красиво дие я не могу остановиться, чтобы описать его, и нет ничего, что я могу сделать, чтобы сделать вас счастливыми, пока вы спите.
я открыть мою грудь и птицы скапливаются вне. в саду моей матери, розы вспышки к солнцу, но я стрелка, указывающая назад.



что летом мы научились говорить с нашими ногами, чтобы говорить только в шумами & лавры приглушенным дыма старинной музыки погребены под гардении, наши девственные бедра заделанные с бледно-розовым краем и район подвязки. черный, наш прошлым летом. слушать, это то, как мы стали убийцами. почему наши глаза открылись красные блесток звезды в наших отравляющих горлах погибли и больше никогда не блистал

это все истины и прохлады и кислотные поездки, поездки плохие кислоты, & ложь, хромой задницу Миннесота мальчиков & разрезал болячки & дешевое вино и День святого Валентина и старые вонючие ночные рубашки, без бойфрендов & любя Nick Cave & суровую зиму & прохладный Киса-кошек & чувствуя, как только трахал вверх девушка в мире.
мы не растут совсем, в хронологическом порядке. мы растем иногда в одном измерении, и не в другом, неравномерно. мы растем частично. мы относительны. мы созревают в одной области, по-детски в другом. прошлое, настоящее, будущее и смешаться и тянут нас назад, вперед или исправить нас в настоящее время. мы сделаны из слоев, клеток, созвездий.




лихорадка поврежденной девочки загораются подряд. Заклинания и лисицы и мертвые котята ситец. монастырь сказал огонь. огонь сказал доброта. доброта сделала жертву. кости капоты для маленьких девочек, спальные & синие кровати для их отрезала шеи. поцелуй укус немного. щель в выше перерезанным горлом облаков. черное пальто и черная перчатка пропали без вести. одна девушка была упала в холодный золотой свет. девочка была убита морозом, у мужчины
рука на ее накрахмаленный белый воротничок, отмененное и насыщают Вудберн в то время как снег сошел, как опиум. доктор, приходят быстро, маленькие девочки больны, их голоса заглушаются дыма и шерсти, руки & псалмов.
Скорей, скорей, это затмение, девушки не дышит и часовня рвется.
доктор, пришел быстро, кто-то еретиком кто-то ведьма. она постился. Пальцы Рапунцель выросли тоньше и она чувствует гордость за это, радость ребенка в изучении его действия могут внести изменения заметно. но она не ребенок и какой-то принц там зовет ее волосы и, если бы она знала, как говорить по крайней мере на одном языке воздуха, она дала бы просто ни о чем
чтобы поднять себя и исчезнуть в невесомой ленте атмосферы. Рапунцель чувствует себя опасно. Рапунцель позволяет вниз волосы и хочет быть та женщина, которая ест голову своего партнера. красный, как и в домашних условиях. красный, как и в чем-то более глубокое, чем кровь. красный, а в том, когда волк постучал, мы были быстро: ее пальцы на лезвие в то время как я открыл дверь кролика горло широко.

как вирус на глюкозу, вы голодны, но я умираю от голода. Я мечтаю о Энн Секстон в своем красном пеньюаре, с ее терапевтом. я мечтаю о жизни, жизнь, жизнь и истину. Теперь идут в ад